Когда ты стараешься не думать о том, что недавно произошло, ты только об этом и думаешь, вновь и вновь пролистывая в памяти произошедшее, невольно ты думаешь о том, что мог поступить иначе, что мог помочь кому-нибудь из соплеменников или даже набраться храбрости и пойти на помощь одному из соседних племён. Вот только именно тогда тебя сковывает страх, противный, жгучий и липкий. Ты не можешь взять себя под контроль, многие до сих пор в панике озираются или бегут сломя лапы вытаскивать других из огня. Ты в свою очередь подло стоишь в безопасном месте, стараясь укрыться.
Только когда ты получаешь хлёсткий удар от чьих то когтей возвращается здравый смысл, и пусть он кричит тебе, что уже поздно кого-то спасать, ты прыгаешь в чёртово пламя, глотая едкий дым, от которого слезятся глаза и сводит брюхо. Невыносимый запах обожженной плоти и шерсти. Ты равнодушно плюешь на свою боль и просто рвёшься к тем, кого ещё слышишь. В палатке оруженосцев скрипуче кашляя лежит тот кого ты просто не выносишь, взрослый кот, который должен был вот-вот посвятиться в воители, но не дождался. Хватаешь его шкирку, и впопыхах выносишь из разгорающейся палатки. Он жив, ты слышишь медленное сердцебиение, это даёт надежду. Сейчас эти события вновь отзываются в голове, ты продолжаешь успокаивать себя, что спас чужую жизнь, но глубоко в душе знаешь, что этого было мало. Не стой тогда столбом и спас бы больше.
Невольно дрожат те самые обожженные лапы, ты делаешь глубокий вдох, открываешь глаза. В них играет легкая неуверенность, доля холода и безразличия, отстраненность. Ты спокоен. Накатывает волна блаженства, всё перестает казаться таким важным. И ты понимаешь, ничто не будет по прежнему и пути назад нет. Стоит пожару утихнуть и появятся глупцы, желающие вернуться в едва живой лес, они знают, что там нет дичи, но строят надежды, что выживут в зиму. Настолько же глупо будет идти искать новые территории, самым благим вариантом остается остаться в горах, переждать зиму и вернуться на территории весной. Но кто сейчас станет слушать лично твоё мнение? Большинство прислушается к словам предводитель, своих или чужих не столь важно.
Досадно шипишь, отвлекаемый от мыслей, их нарушительницей является целительница, облегченно вздыхаешь и переводишь на ту потускневший, грустный взгляд с примесью недоверия. Нет, последнее никаким боком не относится к старушке Ша, оно более склонно к самому месту, где все решили остановиться на время переговоров. Мало ли какая  напасть может случиться. Лучше бы устроились где-нибудь в более безопасном месте.
– Рад видеть тебя живой, Ша, – отвечаешь, вкладывая как можно больше уверенности. И вообще, что это за воин племени Теней, неумеющий держать свои эмоции под контролем и не способный собраться? Молчишь, думаешь, собираешься ответить, но резко передумываешь и просто показываешь знахарке передние лапы, затем опускаешь обратно и проделываешь тоже самое с задними. Нет, змея не откусила тебе язык, просто нет и малейшего желания слышать охрипший от дыма голос. Сев в изначальную позу, показываешь передние лапы, стараясь держать те в воздухе, особо ничего не получается, фыркаешь на лишнюю трату времени. В итоге ложишься, но не подгибаешь лапы под себя, а перевернув подушечками к вверху, подставляешь под умелые лапы Ша.
– Если будут шуметь, количество выживших серьёзно сократится, – усмехаешься своему ответу, с чего бы это? Странное и неестественное поведение уже не кажется таким необычным, ведь это вполне можно списать на осенне-зимнее обострение. – Я могу чем-нибудь помочь? Потом.
Вот оно, долгожданное желание. Правда, вряд ли лекарка позволит тебе что то делать, пока, эм, наверное мазь или сок не впитаются в ожоги.

Отредактировано Змееуст (Чт, 19 Ноя 2015 16:18:46)

- Рад видеть тебя живой, Ша.
- Почаще бы такое слышать, - хриплю в ответ я, строя щавельную рожу и только сейчас осознавая, что вот, я выжила, действительно выжила. Интересно, сколько обгоревших трупов мы увидим, если вдруг решим вернуться?
Отсрочила смерть на пару годиков, блин. С такими-то лихими темпами по-хорошему надо бы и учеником обзавестись. При этой мысли я кошусь на Бастет. Сколько вообще осталось этих самых потенциальных учеников? Я с силой сжимаю челюсти, чуть прикрыв глаза.
Открываю - и Змееуст уже демонстрирует мне свои обоженные лапы, крутится, показывая Сумрачного воителя во всех своих прелестях, трясет лапками, поднимает их, опускает, в конце концов сдаваясь и кладя ребра на холодный пол пещеры, снова показывая мне свои подушечки. Ну да я и не пытаюсь на танцы его осуждающе морду кривлять, хотя при других обстоятельствах заставила бы считать круги, которые мои зрачки старательно вырисовывают. Просто задерживаю взгляд на его изумрудных глазах и, поднявши с полу некую часть впаренной мне Льдинкой травы, принимаюсь крошить зубами.
- Если будут шуметь, количество выживших серьезно сократится, - заявляет.
Я снова недоверчиво гляжу на рельефный потолок.
- Я могу чем-нибудь помочь? Потом.
- Потом, - говорю. («Пщом,» - выходит у меня.) - Потом поможешь. - Не дурак - сам поймет, что СЕЙЧАС я  с лапами никуда его не пущу. - Будешь изнывать от уныния и искать кустики этой травки. Понадобится много - мне еще, видно, придется кого-нибудь не из наших лечить. Для проформы.
Нанося полученную кашу из сока и слюны на лапы молодого воителя, я на секунду отрубаюсь. Отрубаюсь: мыслей нет совсем, а я в нирване, а череп мой звенит - ничего там и не осталось.
- Змееуссст, - шипит над ухом. Я дергаюсь, поднимая голову на рыжую кошку.
Замечательная она наставница.
В когтях и выпускника до сих пор держит - что было бы, возьмись она за воспитание хотя бы третьей части племени?
Чертовски весело было бы.
Я бы, наверное, даже хихикнула, но настрой премерзкий.
- Сны Шакала.
Киваю, мол, я. Продолжаю с травами.
- С лапами нашего юного воителя все в порядке?
Опять прерываюсь и задумчиво смотрю на Шипение.
- Не отвалятся.
Обожжено плечо.
Я небрежным жестом указываю ей хвостом на оставшиеся на полу цветочки лаванды.
- Это пока все. Если выберемся отсюда живыми - Змееуст сам тебе на блюдечке поднесет этой травы чудодейственной.

Отредактировано Сны Шакала (Чт, 19 Ноя 2015 17:39:43)

- Не отвалятся. - ответила ей целительница.
Я и так вижу, что жить будет. - пронеслось в голове, но кошка только коротко кивнула.
- Это пока все. Если выберемся отсюда живыми - Змееуст сам тебе на блюдечке поднесет этой травы чудодейственной.
Шипение только хмыкнула и развернулась, сделав вид, что совершенно случайно задела хвостом затылок бывшего ученика. Она была здесь и сейчас лишней, лучшим решением казалось обойти пещеру в поисках чего-нибудь интересного, полезного и уютного.
Ах, как же она скучала по своему теплому моховому гнездышку, набитому перьями. Да даже та ложбинка меж корней, где она дремала, пока не начался пожар, казалась ей райским уголком.
Пол же пещеры был весь усыпан мелкими острыми камушками, здесь было сыро и слякотно, к тому же тошнотворный запах кучи погорелых, испуганных и мокрых котов нещадно бил по мозгам.
Все же Шипение любила одиночество. Или хоть тишину. А потому с грустью понимала, что этого счастья ей в ближайшее время не привалит и-за сложившейся ситуации. Волнения о том что делать дальше еще не захлестнули кошку, но она чувствовала, что чувства эти недалеко. Окинув взглядом стены и потолок, покрытый каменными сосульками, кошка со все большей тоской понимала, что родной лес остался там, на пепелище, в ее воспоминаниях. И пускай Шипение никогда не была подвержена ностальгическим воспоминаниям, сейчас она острее, чем никогда начинала осознавать, что прошлая, относительно размеренная жизнь кончилась. Впереди только неизвестность.
Шум и гам, толкучка и страх, казалось окружили плотным облаком кошку, не давая той вздохнуть, а потому Шипение, сердито шипя и протискиваясь среди других тел, вырвалась к самому входу.
В морду сразу ударил холодный, влажный ветер, забравшийся острыми иглами под огненную шубку. Неприятный, мерзкий, ранящий, отрезвляющий.
Стиснув зубы, Шипение, будто бросая вызов ветру, подставила под его дуновение морду.
Через некоторое время, когда она уже незаметно начала дергать усами и носом, пытаясь избавиться от водных капель, собравшихся там, кошка с удивлением поняла, что что-то напевно шепчет себе под нос.
- На солнце прыгнула кошка, кошка сгорела там... - Перед глазами вновь пронесся пылающий кошачий факел. - Тенью через окошко она возвращается к нам. А с нею серые тени, во чреве сгоревших котят.
Сколько невинных жизней сегодня унес огонь? сколько котят не дожили до ученичества, сколько еще не увидели свет солнца и луны?
- Котят мы возьмем в наше серое знамя.
Кошка встряхнулась и, все еще занятая своими мыслями, но уже возвращающаяся в реальность, подбежала к остаткам своего племени. Оказалось, времени прошло не так уж много.
- А на кошку нам наплевать. - тихо закончила рыжая и чинно уселась чуть в стороне ото всех, ожидая хоть каких-нибудь действий от предводителей.

Ты меня ещё омолодить предложи, ага. Замечание предводительницы пыл немного поубавило, впрочем к тому времени размахивать лапами ты давно перестал и уже преспокойно представлял себя в образе громадного и мохнатого паука с шестью лапами и сложным строением глаз, которых было, наверное, где-то восемь или двенадцать, впрочем разница в количестве совершенно ничего не имела.
На мгновение вернемся назад и посмотрим на реакцию куда то отходившей Шипение, так просто она не смирится со словами Бастет, это ясно как день, разумеется.
Расположение духа с необычайной скоростью сменилось в положительную сторону и ты чуть не сделал громадную ошибку, ведь очень хотелось отмахнуться от предводительницы какой-нибудь фразой из ряда вон, как от назойливой мухи. Впрочем, таковой Бастет отнюдь не являлась, но это было первое сравнение, которое пришло в голову.
Раз предводительница не видит остальных своих "приятелей" и равных по должности, то тебе и подавно не стоит пытаться найти Звёздного Камня и Пеплозвёзда. Навязчивая мысль не даёт покоя и невольно делаешь очередной бредовый вывод: женщины выносливее и живучее мужчин, как самки паука, но правда те их жрут, если вовремя не исчезнуть с места. Недавний тумак от бывшей наставницы сейчас бы пришелся как раз, ибо эта мысль была почти верхом идиотизма. Лапки, лапки, быстрее заживайте... В мыслях ты уже поёшь очередную мелодию, дабы хоть немного скоротать медленно тянувшееся время, пусть между предводителями уже и началось какое-то подобие диалога, но то было исключительно между собой.
Встряхиваешься. Раз в минут пять не перестаешь опасливо озираться на угрожающе повисшие сосульки, покоя в этой дыре тебе точно не будет, и на горизонте появляется новая мечта - поскорее убраться из этого места. Думаю, когда кошачья масса соизволит поднять свои морды к небосводу, то непременно толпой кинется к выходу. А также, продолжаем надеяться, что все будут вести себя в здравом смысле и не начнут орать, лишнее эхо лишь даст больше шансов, что спровоцирует падение чертовых каменных пиков.
Сдерживаешь кашель, а самого аж блевать тянет, во рту будто едкая гадость от дыма, настойчиво не желающая выплевываться. Покашлял-покашлял, ни черта не полегчало, ладно. Надо спросить кого-нибудь из знахарей, что там легкие прочищает, ну и горло за одно. Вроде тысячелистник рвоту вызывает, кажется меня уже им откачивали, то и запомнил, окей. Эй, погорельцы, где тут тысячелистник есть? Я бы может и выкрикнул, но вот орать как охрипший от старости беззубый барсук точно не собирался. Да и мой крик в помощь этой фигне хлипко держащейся над нашими головушками.
В голову приходит легкомысленная и безбашенная идея касательно перемещения по пещере, а почему бы нам не поползать, ну как гусеница? Кроме того, можно ещё и задними лапами двигаться. Ползём-ползём. Так, сколько мы там прошли? Оглядываешь назад, два мышиных хвостика ты наверняка прошел, теперь нужно определиться куда ползти дальше, хм. О, кажется я видел знакомую шкурку Розы, но она далеко и какого чёрта она делает в противоположной стороне этой оравы котов? Потом узнаю, но уж точно не попрусь, вернее поползу через всю пещеру. Затопчут ведь и не заметят. Медленно, но верно разворачиваешься в обратный путь, прямиком к старухе Ша.

Под пологом среди камней не было места уюту или теплу, но хоть ветер перестал злобно дуть в морду. На том спасибо. Гладкий камень, твердая глина, однотонная серость бурых валунов не были ей привычны, как и никому из лесных воителей, привыкших к густой раскидистой растительности: пышным кустарникам, росистым деревьях и высокой упругой траве. Но лучше так, лучше чуждые враждебные земли, чем обгорелая потрескавшаяся земля да уголь – прах родного дома.
Все они находились в одинаковом положении, разве что за Небесным племенем было больше силы в этих землях, хотя, и тут нашлось место тактичности. Это правда не мешало Грозовой не отступиться от собственных устоев. Лапы словно налились свинцом, но Птица старалась выглядеть непринуждённой, хотя бы внешне, да и внимания дотошливых целителей привлекать не хотелось – не столь тяжелы были её раны. Отделалась легким испугом, точнее не скажешь.
Черная отошла поодаль, внимательно оглядывая котов, разбредшихся кто куда. Многих из них она видела на прошлых советах: у кого-то знала лишь имя, другие же были знакомы ей больше, но желания обмениваться дружескими приветствиями не было абсолютно никакого. Проявлять излишнее дружелюбие не было ни сил, ни настроения. У каждого были свои заботы, в том числе и у неё.
Внимание к себе сильно привлекали воители племени Теней. Как повезло, что шерсть племенных настолько пропахла гарью, что терпкий и острый запах хвои и смолы не был различим в пещере, погруженной в полумрак. В целом, жители ельника обладали, как удалось заметить черной, численным преимуществом, да и вели себя гораздо оживленнее, чем представителей других племен. Звездное племя оказалось к ним благосклоннее. Цепкий взгляд Птицы дотошливо прошелся по каждому, без особой выразительности, так, для галочки, задержался на пестрой фигуре целительницы на пару секунд дольше, чем следовало, а после вернулась к приоритетной цели своих поисков – грозовых котов.
Эмоции её привычно притупились; черная не чувствовала хладного родного спокойствия, но смятение сошло на нет, уступив место отвлекающему беспокойству. Большой валун, у которого собралось подавляющее число котов, стал объектом всеобщего внимания; как-никак, всем им нужен был не только отдых, но и дельный план. Наконец, в поле зрения черной попала Звёздная Пыль с не вселяющей надежду горсткой соплеменников. Птица не была щедра на чувства и переживания: малочисленные потери редко становились для неё личной трагедией, но когда большая часть твоих товарищей, возможно, мертва… Становилось не по себе. Невольно.
Стараясь игнорировать боль в стертых до крови лапах, сильно опаленных, но без признаков серьезных ранений, воительница двинулась вперед. Кожу неприятно кололо от множества мелких ссадин, доставшихся от шипов кустарника и искр близкого огня. Когда все поспешно покинули лагерь, выводя старейшин, королев и котят, подгоняя оруженосцев, она была одной из последних, замыкающих шествие. Стихия не побоялась отыграться на ней, отрезав путь, но не предвидев, что кошка безрассудно ринется сквозь огонь.
-Звёздная Пыль, - голос Птицы звучал почти что твердо. Она приветствовала свою предводительницу кивком, выражающим почтение и скорбь. Грозовая села неподалеку, не желая отвлекать пепельную кошку, но дав понять о своем присутствии и, судя по тому, насколько их положение было незавидным, готовности при малейшей необходимости приступиться за дело. Наплевав на раны, усталость или целесообразность – слишком мало их осталось, чтобы думать о таких мелочах.

Сидя в сырой и темной пещерой, любезно предоставленной Небесным Племенем, Буревестник осознал, что у него жутко болят лапы, а от сидения они начинают еще больше ныть. Ходить по холодному камню оказалось неожиданно приятно. Буревестника удивило это. Он отделился от своего племени и решил обойти пещеру, чтобы оглядеть ее как следует. Вероятно, им придется оставаться здесь очень долго. А вероятно, они уже вскоре покинут это место. В любом случае, стратегическая разведка - это сила.
Он вернулся к входу, похожему на длинный коридор, прошел возле стен и, наконец, поднял голову. Уши сами по себе прижались к голове. Сверху свисали каменные сосульки. Богатое воображение Буревестника подсказало ему, что если такая штука упадет на голову, то наступит мгновенная смерть. А если не мгновенная - тому хуже. Он дернулся, борясь с желанием смыться отсюда. Вообще-то Буревестник любил замкнутые пространства, но эта пещера не вызывала у него любви. Осмотрясь еще немного, рыжий кот сподобился вернуться к своим соплеменникам.
Бастет уже пересела на возвышение, единственная из предводителей. Рыжий невольно залюбовался ее гордой статью, но все же подобрал слюни с пола и повернул взор лучистых глаз к воинам. И поперхнулся вышеупомянутыми слюнями.
- Хм...
Прежде чем остроумный наш сумел хоть как-то прокомментировать ситуацию, из толпы котов серой гибкой тенью вылетела Волна. Моргнув, он осознал, что это вовсе не она, а кошка, видеть которую он был гораздо больше рад. Вздох облегчения сорвался с губ Буревестника.
- Голубичка! Живая!
Он подошел ближе, мурлыкнув, но не посмел бросаться к дочери. Негоже мешать Голубичке, когда она строит из себя взрослую суровую кошку.
- Апрель никто не видел, - сказал он, погрустнев. Что ж, не всем же новостям быть хорошими! - Как и Колючку. И Волну.
После этих слов кот с сомнением уставился на Бастет. То, что у них было с Волной давно прошло, так что сильно скорбеть по ней он не собирался - это просто соплеменница. Но вот выбор нового глашатая в такой ситуации может стать проблемой для Бастет. Он хмыкнул. На фоне гусеницы и Шипения он выглядел очень даже представительно. Но,зная характер Волны, она откопается из тлеющего пепла, но попортит ему малину, вернувшись в самый неподходящий момент

Бастет наблюдала со своего поста за ожившим племенем. И не только она. Добрая половина собравшихся здесь устремила неодобрительные взгляды в сторону Теней. Пополз даже шепоток. Поведение Змееуста начало выходить за всякие рамки. Замечание черной предводительницы, видно, произвело впечатление только на бывшую наставницу молодого кота. Сам же он продолжал вести себя неадекватно. С каждой секундой взгляд Бастет становился все свирепее. Стальной взор ее, казалось, прямо сейчас не оставит мокрого места от Змееуста. Но Бастет из последних сил сдерживалась. Вид ползающего туда-сюда кота вконец вывел ее из себя. Кошка соскользнула со своего камня и неспеша направилась к воителю. Она шла медленно, величаво. Воители, которые сидели у нее на пути, расступались. Вероятно, они почуяли угрозу. Бастет продолжала идти, пока буквально не нависла над молодым воином.
  - Змееуст, - глухо назвала имя кота предводительница. В следующую секунду, кошка моментально прокинула черного воителя на каменныц пол. С быстротой молнии она рванулась к шее Змееуста, будто собиралась прикончить его здесь и сейчас. Она клацнула зубами у самой шерсти кота, едва сдеожавшись, чтобы не воплотить желаемое в жизнь. Кошка совладала со своей ледяной яростью. Несомненно, имя Ярость Звезд, милостиво подаренное Звездными предками, как нельзя лучше подходило Бастет. Кошка поставила лапу на горло недавнего оруженосца. - Как ты думаешь, сколько еще я смогу сдерживаться? Или мне прямо сейчас проверить, сколько жизней у простого воителя?
  Внезапно Бастет застыла. Перед ее глазами проносились картинки. Вот какая-то воительница выбегает из их родного лагеря. Она бежит с общим потоком, но вот кошка запнулась и упал. Кругом был огонь, дым. Вот сцена сменилась. Кошка лежит в пещере за водопадом. У нее нет сил пошевелиться. Вероятно, она что-то сломала...
  - Апрель жива, - не своим голосом проговорила Бастет. Гнев на пару мгновений покинул ее. Бастет словно впала в какой-то транс. По легендам, Звездное племя близко не только с целителями, но и с предводителями. Неужто предки решили дать какую-то подсказку?..
  Но вот наваждение прошло. Бастет посмотрела вниз и увидела, что до сих пор одной лапой давит на горло Змееуста. Бастет усмехнулась. Она убрала свою черную лапу и развернулась хвостом к коту.
  - Разрешаю любое наказание, лишь бы он перестал меня позорить, - бросила Бастет Шипению и Ша, не оборачиваясь. Она медленно двинулась назад к валуну. Черная предводительница даже не знала, что сказала что-то о Апрель. Она до сих пор пыталась понять, что это было за видение.

----> Дорога.
Завалиться в пещеру, когда добрая половина уже там не входило в планы целителя, но всё же ему пришлось немного задержаться снаружи.
Ох, этот мальчишка. Наверное, близко стоящие коты непременно услышали этот жуткий скрежет скалящихся клыков и когтей скоблящих серый камень. Может быть кому то удалось уловить и утробное рычание, вырвавшееся из груди Спящего Ветра. Но проявленные эмоции того ничуть не волновали, он резкими и быстрыми шагами пробрался к воителям Теней, во главе с Бастет и кивнул Ша, которая была совсем рядом.
Обозлённый взгляд предводительницы на этого мальчишку явно был не хорошим вестником, поэтому исключительно из поучительных целей, Спящий поднял с земли и встряхнул чёрного воителя. Чего он разлёгся как моховая подстилка?