Находясь в прекрасном расположении духа я пишу то, что вгоняет других в депрессию, а меня возвышает над ними за мой оптимизм. ©

Однако, я пришла вовсе не для того, чтобы проводить тут ритуалы сжигания на кострах и поклоняться идолам, лакая человеческую кровь из серебрянных кубков. Я пришла, чтобы ознакомить вас - всех поголовно старших, чем я сама - со своими небольшими рассказами, которые я пишу, когда рисовать не хочется, я лепить не из чего, и эти рассказы действительно вызывают большей частью комментарии типа: "Я печалиться буду Т_Т" или "А в чём тут смысл? Что ворону веткой прихлопнуло, чтоли?"... К сожалению, именно такие комментарии мне приходится получать на каждый почти мой рассказ, ибо даже мои родители никак не могут понять, что в написании депрессивного основой является не автор рассказа, а то, что его окружает. Ведь согласитесь, в любом рассказе можно найти обстановку, в которой это писалось, или в каких облаках витал автор, когда писал это.
Ну, что-то я длинных монолог развела, и закончу не скоро, поэтому встречайте сборник бредово-депрессивных рассказо "Жизнь на простой планете"!... *уходит, хлопая в ладоши*

ЖИЗНЬ НА ПРОСТОЙ ПЛАНЕТЕ
Живя, мы имеем особенность привыкания
к окружающей среде, и часто не умеем
замечать простые чудеса, которые готовы
показаться нам. Мы умеем слушать, но не
слышим, как с нами говорит мир.
Говорит чудесами.
Маленький уютный городок кишит жизнью. Он окружен холмами, небольшие речки едва ли касаются территории города. В нём живут люди, не страшащиеся волшебства, но и не ищущие необыкновенного. Им просто не важно, что происходит у самого их носа, они идут не смотря по сторонам. Детям прививают обыденность дней, вызывают у них привыкание к одинаковым дням, едва ли отличимым друг от друга. А дети всё равно забираются на вышки, ныряют в шахты, ища необыкновенного, ища чудеса. И чудеса находят детей, наделяя их фантазией, которой лишены взрослые люди планеты Земля. Если встать сейчас на холме, за которым начинается бескрайняя степь, заросшая легким лиловым вереском и обернуться на лежащий внизу город, можно окинуть панорамным взглядом весь этот небольшой городок, услышать легкий шум автомобилей, легкий шум жизни, жизни на простой планете.

ДЕВОЧКА И СВЕЧА
Умея видеть волшебство в самых
простых вещах, мы находим друзей.
И зачастую эти друзья остаются
с нами навеки, мы счастливы с ними...
Но эти друзья-чудеса могут пропасть
во мгновение ока из-за людей,
таящихся в неведении, не обладающих
фантазией, перекрывающих воздух
созданиям нашей фантазии,
иначе говоря - чудесам.
Светлая ночь стояла над уютным тихим городком, окруженном бескрайней пустошью. Огни резко потухли, когда кто-то в местном Домоуправлении повернул рычажок подачи электричества. Стало темнее, уже было нельзя разглядеть ничего на расстоянии пары метров впереди. В небе зажглась одинокая звезда и пролетел самолет. Тихо. Темно.
В одном домике, стоящем поодаль от остальных домов городка, зажёгся маленький теплый колышущийся огонёк. Кто-то зажёг свечу. Огонёк дергался, разгораясь, и, чуть приподнимая легкое полупрозрачное тельце от фитиля, смотрел на девочку, чьи пепельно-серые губы тихо шевелились, точно нашёптывая что-то. Легкие светлые волосы разметались по большой белой подушке, а одеяло сползло на пол. Огонек всей своей теплой душой мечтал поднять это одеяло и укрыть девочку, он чувствовал, что она готова поверить, что существуют чудеса, что они рядом. Вдруг слишком сильный ветерок влетел в окно и ударил по огоньку, едва не потушив его. Эта резкая вспышка света разбудила девочку, и, пока пламя свечи пыталось вновь встать на фитиле, девочка поднялась и села на кровать, свесив тонкие ноги вниз. Она встала и медленно подошла к свечке, закрыв её рукой по стороны окна, что бы ветер не задул свечку ненароком. Она не могла объяснить, почему она сделала это, просто ей казалось, будто бы огонёк живой. Наконец, пламя вновь поднялось над фитилем.
- Привет, - прошептала девочка.
- Привет, - прошелестел огонёк.
Девочка вздрогнула.
- Кто ты?
В ответ послышался тихий звон, огонёк рассмеялся.
- А разве ты не видишь? Я огонек, я легкое пламя этой восковой свечи, и если я потухну – я умру, и больше не появлюсь ни в этом доме, ни в каком-либо другом. Меня не станет. Я лишь мимолётное влечение волшебства, которое есть сейчас, но нет ни в прошлом, ни в настоящем.
Девочка смотрела на танцующий на фитиле огонь, и вспоминала далёкое детство, когда мама рассказывала ей, сидя на краю кровати, о волшебных существах, умеющих говорить. Тогда девочка верила в те рассказы, а сейчас забыла, и для неё мир снова стал серым.
А тем временем огонек уже разгорелся и кружился, гарцевал на черном, занятливо изогнувшемся фитиле канареечно-желтой свечи. На улице пошёл дождь. В открытое окно проникал шелест дождя, запах свежести, которую он принес в город.
- Поднеси свечу к окну, пожалуйста, - тихо попросил огонёк. – Я хочу посмотреть на мир.
Девочка коснулась пальцами извилистых линий холодного бронзового подсвечника, подняла его и подошла к окну, держась на таком расстоянии от воды, чтобы капли не попадали на огонёк. Открытое окно тихо поскрипывало, когда ветер качал створки, а за ними, синие в ночной темноте, ветви молодой вишни укрывали от холодных капель старых нахохлившихся воробьев, спящих в гнезде. Капли дождя звонко барабанят по крыше, из окна веет свободой…
- Какая красота… - еле слышно прошептал огонёк. – Ах, если бы я мог выйти на улицу, не боясь потухнуть!..
Девочка поставила подсвечник обратно на стол.
- Мне очень жаль, но я ничем не смогу тебе помочь, огонёк, - сморгнула слезу она.
Огонёк дернулся, и затих, выпрямился на почти сгоревшем фитиле.
- Нет, нет, не волнуйся, не расстраивайся, я не могу, значит, никто не может изменить моей судьбы. Я…
Он не договорил. Дверь отворилась и вошла мама девочки. Та метнулась в кровать и сделала вид, что спит. Женщина подошла к ней и поцеловала её в лоб, а потом.… Потом она подошла к столу и задула огонёк. Когда женщина вышла, девочка открыла глаза и посмотрела на стол: подсвечник стоял, держа свечу, над которой клубился дымок смерти, свечу, с которой струились восковые слезы.
Огонька не стало.

ВОРОНА
Сегодня для кого-то жизнь началась,
а для кого-то – закончилась.
Смерть стала повседневной, но скорбь
поедает изнутри даже тех,
кто не имел возможности общаться
с умершим человеком.
Животные похожи на нас, на людей,
они ведут похожий образ жизни,
разве что, жестокость жизни в полной
мере ощущают лишь те существа,
которым была представлена возможность
потерять все – дом, еду, и даже
жизнь.
Старая, изрядно помятая чьими-то острыми когтями, видимо, кошачьими, ворона сидела на ветке сухого дуба. Стоял трескучий мороз, зима ещё не наступила, но снег шёл крупными хлопьями, падал, кружась, на мерзлую ноябрьскую землю, и тут же таял. Ворона хрипло каркнула. От этого резкого пронзительного звука с ветки упала снежная шапка. Шапка звонко хлопнула об асфальт, и этот хлопок заставил ворону подняться и отлететь на березу, стоявшую тут же, через полянку. Усевшись на ветку березы, почерневшую от дождей, птица посмотрела вокруг. Всё побурело от гниющих палых листьев, чувствуется, что не сегодня-завтра пойдут настоящие метели, холодно. Голодная ворона ещё раз каркнула, будто бы жалуясь на жестокое обхождение жизни с нею, бедной старухой. Внезапный ветер едва не сдул ворону с ветки, костлявые крылья растопырились, а глаза были зажмурены. Внезапно, всё затихло. Открыв глаза, птица обнаружила вокруг себя не холодный парк с гнилыми бурыми деревьями, а луг, солнечный луг, солнце и голубое небо, обнаружила место жительства счастья, сытости. Того, чего вороне так не хватало в последние дни. Но вот она открыла глаза.… Тот же серый парк. Тот же холод. На спине вороны лежал снег. Должно быть, она довольно долго просидела здесь, на ветке березы, с закрытыми глазами…. Птица раскинула крылья и тяжело поднялась в воздух. Она решила, что пока у неё есть силы лететь, она будет лететь, ища то прекрасное место, куда забросила её фантазия…. Ворона видела вокруг лишь зонты, снег, дождь, и это заставляло гнев, ненависть, вскипать в её крови. Ворона парила над дорогой, под ветками полусгнивших растений, яростно каркая и делая резкие взмахи рваными крыльями. Прохожие провожали взглядом обезумевшую от голода ворону и переглядывались. Дети смеялись, и это только сильнее злило несчастную птицу. Она бросалась то на одного, то на другого, не долетая до их голов лишь нескольких сантиметров, а дети бросали ей вслед камни.… Один особо сильно брошенный камень попал в ветку, и снежная шапка на время запорошила вороне глаза. Птица издала яростный крик. Внезапно слишком сильный порыв ветра оторвал увесистую полугнилую ветвь от дерева и она, ударив ворону по голове, полетела следом за сбитой птицей. Асфальт окропился кровью, которую было незаметно на темной от воды твердой поверхности. Мимо шёл мужчина. Он остановился у прижатого веткой к земле комка перьев, и, пожав плечами, пошёл дальше. А ворона осталась там, где ей было так хорошо…

СТАРАЯ МЕЛЬНИЦА
Архитектура часто поражает наше воображение,
и мы должны отдавать должное строителям, архитекторам…
Однако, зачастую, вовсе не исключительно
замысловатые построения запоминаются на всю жизнь.
Чаще всего старые замшелые домики или мельницы
способны завораживать человека своей простотой.
Я часто ездил в деревню в детстве. Наша деревня, как она называлась сейчас и не вспомню, находилась рядом с бескрайними полями, по которым, незамысловато извиваясь, текла небольшая мелкая речка, обрамленная кустарниками и камышами. Особо жаркими летними деньками я ходил к речке умыться после долгой прогулки, и иногда заходил на старую водяную мельницу. Тогда колесо ещё вертелось, поднимая над собой тучу брызг и искрясь на солнце. Я заходил туда, с интересом оглядывая неизвестные мне тогда ещё предметы. Я совал нос в мешки с мукой и звонко чихал, после чего весь пол и стены мельницы были белыми, словно снег, а моё лицо напоминало облако. Ох, как весело мне было тогда, любопытство переполняло меня…. Сейчас я бы все отдал, чтобы вновь очутиться в своем далеком детстве и увидеть эту мельницу. Несколько лет назад мне посчастливилось вырваться туда, в ту деревеньку. К моему величайшему сожалению, деревни на старом месте уже не оказалось. Речку засыпали. Поля перекопали…. Я уже собирался, было, уехать домой, как вдруг увидел сквозь поредевшие заросли развалины той самой старой мельницы. Подойдя ближе, я коснулся рукой замшелых останков моего детства. Стены и крыша местами обвалились, а полусгнившие доски помоста грозили провалиться. Я осторожно подошел к тому месту, где раньше было колесо, и увидел его. Правда, оно не стояло на своем месте – ось сгнила и проломилась, а лежало под помостом, покрытое слоем запекшейся глины и обвитое ползучими растениями. Внезапно, ветер зашумел в руинах, оставшихся от мельницы. Я поспешил уйти оттуда, опасаясь, видимо, обвала, или же воспоминания взыграли во мне, заставив уйти…. Сейчас я даже и не знаю, осталась ли та мельница на своем месте или уже развалилась окончательно, однако, не смотря ни на что, эта мельница навсегда останется в моей памяти и исчезнет только тогда, когда исчезну я.

В ЗООПАРКЕ
А что для вас значит слово зоопарк?
Если у вас сразу же возникает ассоциация
с развлечением и смехом, возможно,
вы не поймете этого рассказа,
и мне придется попросить вас не читать его.
Зоопарк – место мук, каторга, где так тяжело
выжить, особенно если ты вырос на воле.
Это терзания, голод и вечная усталость,
которые приводят каждого к одному
жестокому и мучительному концу.
Маленький тигренок сидел на посыпанном песком полу и плакал от голода. Мяуканье его разбудило и других обитателей зоопарка, заставило и их подхватить его жалобный крик. Вскоре, весь зоопарк гудел от птичьего гомона, рыка и воя.
Взошло солнце, зоопарк открылся. Тигрёнок просунул широкий нос сквозь прутья, не пускавшие его наружу, и робко мяукнул. Никто не откликнулся на его крик. И вот вновь его клетку обступили дети, и вот вновь целый день тигренок дрожал в углу, прижимая уши и громко шипя и плюясь. Солнце поднялось на самую вершину, и тигренок осторожно вышел из клетки на просторный загон. Солнце немилостиво жгло полосатую спинку огненно-рыжего малыша, и голубые ещё глаза крохи то и дело зажмуривались от нестерпимого света. Вдруг тигренок почувствовал отзвуки жажды, которые неприятно жгли горло. Он мяукнул, чем вызвал громкий гул среди детей, столпившихся у загона. Жажда нестерпимо мучила маленького дикого котенка, плач то и дело вырывался наружу. Наконец, служитель поставил внутрь загона маленькую кружку с грязной водой. Малыш неуклюже бросился к кружке, жадно начал лакать воду, поминутно морщась от тухлого привкуса и чихая, когда вода попадала ему в нос. Через несколько минут кружка была пуста. Вода только раздразнила голодного тигренка, заставив его плакать ещё громче. Наконец, зоопарк опустел, солнце начало клониться к западу и тигренка затолкали обратно в клетку. Почувствовав под лапами песок, а потом и подстилку, тигренок повалился на неё и шумно задышал, открыв рот. Еды так и не принесли, поэтому тигренок просто лежал, прикрыв уставшие глаза. Внезапно тигренок почувствовал дикую боль в груди. Тихий воздух пронзил дикий крик несчастного тигренка. Маленький комочек рыжего в черную полоску меха катался по подстилке, дергался и метался, мяукая и шипя. Но вот силы маленького тигра подошли к концу, и он вытянулся на полу клетки. Тут мимо клеток пролетел ветерок. Он остановился у клетки тигренка. Тигренок поднялся на дрожащих лапах и подошел к прутьям клетки, снова просунул нос наружу и посмотрел на небо своими по-детски голубыми глазами, отражавшими в своей глубине совсем недетскую мудрость. Он чувствовал, что в последний раз сегодня видит это чистое небо, вдыхает свежий ночной воздух. Тигренок сел и наклонил голову. В ушах загудело, и он повалился на посыпанный песком пол, и, не опуская головы, он продолжал смотреть на небо, восторгаясь им и одновременно поражаясь его равнодушию к тому, что происходит на Земле. Вот глаза тигренка закрылись, а голова опустилась на пол. Ветерок улетел.

ВЕЧНОЕ ОДИНОЧЕСТВО
Поймать мгновение, когда жизнь
соприкасается со смертью
практически невозможно,
ибо застать его в
неподвижности необычайно сложно,
и мало кому это удается.
Зато последствия этого
соприкосновения
надолго остаются в наших душах.
И вот снова, снова это назойливое воспоминание заставляет тревожно скулить комок серого жесткого меха. Это волчонок. Острая мордочка ежеминутно замирает, погружаясь в прошлое. И снова он видит, как его мать рычит на человека, как он поднимает ружье, как его мать падет на землю и бьётся в ужасной, разрывающей сердце, агонии. Вот снова легкие зверя разрываются, а лапы ноют от быстрого бега, снова воспоминания захлестывают его воображение, перед его глазами проносятся последние мгновения жизни его матери, крупной волчицы, которая любила его всей душой и пожертвовала жизнью ради него. Комок утыкается мордочкой в лапы и скулит, плачет, не переставая, зовет мать и получает в ответ давящую тишину. Внезапно снаружи, из пещеры, в которой жил волчонок с матерью, доносится крик человека. Вскочив, маленький волк осторожно подходит к выходу, обойдя труп матери-волчицы, и смотрит туда, откуда донесся крик. Это тот самый охотник, застреливший его мать, да, волчонок сразу же узнал его. Ненависть и скорбь захлестнули слой волной глаза маленького зверя, он выскочил из укрытия и, не отдавая себе отчета о своих действиях, помчался к охотнику. Не замедляя скорости, он налетел на человека, тяжестью своего тела, покрытого толстым слоем теплого меха, сбил его с ног и услышал, как хрустнула кость его ноги - оказывается, охотник попал в капкан, который сам же и поставил, что бы поймать его, волчонка. Поняв это, маленький хищник глухо заворчал, и встал рядом с человеком. Лицо охотника исказилось неописуемой злобой, он поднял ружье, намереваясь ударить зверя прикладом по голове и разнести ему череп. Волк отскочил в сторону и зарычал громче. Охотник положил ружье на молодую траву и навел его дуло на тело маленького хищника, ослепленного ненавистью к человеческому роду. Угадав намерения человека, молодой волк прыгнул ему на грудь и, разорвав куртку, впился своими белоснежными клыками охотнику в горло. Человек сдавленно закричал, но крик его быстро превратился в хрип, а кровь фонтаном брызнула на мордочку зверя. Забившись так, как несколько часов назад билась волчица, судорожно молотя лапами по земле, человек умирал, а маленький хищник стоял рядом и смотрел умными глазами на него. Наконец, охотник перестал биться в агонии и замер. Человек умер. Зверь убил его. Волк оглядел его и отошел. Он поднял морду и посмотрел на вечернее небо, где зажигались первые звезды. Внезапно, ужасная боль утраты вновь сдавила грудь маленькому зверю, и он горестно завыл, подняв острую окровавленную морду вверх. Но звезды остались холодны к его чувствам. Долго ещё протяжный одинокий вой разносился по степи, и долго ещё скорбь не покидала душу маленького хищника.

Прим. автора: если хотите юзать эпиграфы в подписях и т.п. - юзайте. Только с копирайтом.