Я пойду! крикнул Воробей.
  И не пытайтесь меня отговаривать. сказал кот, и в глазах у него заиграли искорки азарта и предстоящей битвы.
  Он хотел доказать всем, что достоин своего звания воителя, но не только племени, а даже себе. Кот до сих пор сомневался в том, что достоин, однако теперь появилась возможность проверить свои силы и возможности.

Птица знала, что это война не к чему, и Звёздный Ветер пригласивший их, получается обманьщик7Раз свалив всю вину на племя Теней, объявил войну и исчез:
-Я знаю одно, они собираются на поляне четырёх деревьев-мрачно сказала Пти, нервно скребя лапой, усы чуть подёргивались от напряжения и волнения.

Огнестрелка подошла к котам и спокойно сказала:
-Я тоже пойду!
Кошка посмотрела на остальных. "М...да, пришла беда... Ну ничего, с Воробьём я же как-то справилась на тренировке!"

-Я тоже пойду! -сухо и твердо сказал Сумрак. Он должен был бороться за сове племя, бороться за...Огневку. Он недавно осознал, как сильно нравится ему эта кошка и он не хотел ее потерять, только не сейчас.

Огнестрелка посмотрела на Звёздную Пыль. "Хм... Она не берёт Долголапа, жалко. Он бы задал нашим врагам хорошенько! Ну если предводительница решила его не брать, тогда ладно... Кажется пора поточить коготки об кого-нибудь!

Огнестрелка помчалась за Звёздной Пылью. "Надеюсь, что все будет хорошо.... На помощь пришли одни из самых лучших воителей Грозового племени!" Кошка прибавила бег.
------Поляна Четырех деревьев

Грозовое племя возвращалось в лагерь. Яролистая шла подле Звёздной Пыли, готовая поддержать её плечом и в то же время сама чуть не падающая на землю. Из раны на боку, разодранного уха и многочисленных царапин лилась кровь, и лилась уже достаточно долго. Глашатая была на грани обморока от потери крови.
Она отошла от Звёздной Пыли и хотела было куда-то пойти, но лапы её подкосились и она легла на землю. Порядочная площадь под ней тут же окрасилась кровью. Яролистая, как могла, боролась с наступающей тьмой.
"Только... не... это..."

Яролистая из последних сил пыталась не потерять нить сознания, тонкую, как паутинка. Боль, дойдя до высшей точки, вдруг стала почти незаметна за слабостью, и всё это - слабость, боль, кровь - слились в единую черноту, которая давила на кошку и, казалось, шептала: "Тишшше, тишше.... Зачччем перечишшшшь?"
"А может, и правда, взять и расслабиться? К чему противиться тому, что неизбежно? К чему жалеть о том, что прошло? К чему вспоминать прошлое? К чему всё это? К чему перечить?"
Кошка закрыла глаза. Сразу стало легче, её закружило и понесло в отчаянном вихре, и голоса затихли в дали.
Яролистая нето слышала, нето чувствовала, как в дали - в немыслимой дали - её кто-то зовёт. Прислушавшись, она поняла, что в голосе слышится безысходное отчаянье. Она впервые за некоторое время попыталась откликнуться, но холод сковал её и голос не прозвучал из раскрытой пасти...
"Тишше.... Тишше... Это неважно... Всё неважно... Всссё безразличччно........"
- О, нет!
Одним отчаянным рывком кошка вынырнула из тьмы, и вновь услышала голоса, и вновь... почувствовала боль. "Эхххх...... ты... вернисссссь... ТАМ тебе лучше....."
"И в самом деле лучше!.."
Как же трудно не порвать эту нить... Как тяжело не кинуться во тьму, в которой всё безразлично...
"Ну, хватит! Ещё чего! Глашатые будут уходить во тьму, в которой им всё безразлично! Ну что это, в самом деле, я!.."
Но тьма накрывала Яролистуя, и трудно было бороться с нею... Всё трудней...