Всё просто, так просто, в висках, до боли:
Два мира, и между ними – окно.
Окно очень хрупкое, и против воли,
Всё смотришь – не треснет ли где-то оно.
Да нет, всё спокойно, а сердце всё ноет,
«Свободу, свободу!» - кричит как всегда.
Желанья проникнуть в иной мир не скроет,
Однажды ответишь тихонько: «Ну да».
В другой мир пробраться совсем не сложно,
Ладонью стекло разбить.
И каплями крови, порезом на коже –
Жить! Хоть секунду, но жить.
(М.А.Скуратова)

I
Надежда сидела на кровати, прислонившись к мягкой стене и обвив бледными руками худые колени. Ей было как всегда одиноко. Разве шуточное дело – всю жизнь прожить в одиночестве? У неё было много того, чего не было у других детей: много денег, любящие родители, но не было свободы, друзей… Унылый взгляд светло-серых глаз падал на окно. За ним, в недосягаемом для Надюши мире, были дети её возраста, которые могли играть во что угодно: салки, прятки, догонялки, жмурки… Но Надя не могла выйти к ним. Она каждый раз мечтала о том, чтобы провести со сверстниками хоть день.
Вот и сейчас она мечтает, погрузившись в сладкие грёзы. Но яркие события «сна» резко меняются на мутноватые, серые воспоминания.
«В комнату входит мать с заплаканным лицом и бросается к дочери, целуя солёными от слёз губами лицо малютки. Четырёхлетняя Наденька не понимает ничего, а по её щекам уже бегут ручейки.
- Мама, мамочка, что случилось? – лепечет она, испуганно глядя на мать большими глазёнками.
- Наденька, - в тон ей отвечает мать,  - У тебя не будет детства.
Поседевшая за короткий срок женщина обнимает дочь-малютку, осознавая всю тяжесть её будущей жизни».
Приговор, составленный врачами, лишал её всех радостей жизни. Этот приговор – несвёртываемость крови. Именно эти два слова произнесла мать, объясняя девочке, что случилось. Конечно же, Надя не поняла ничего из этого, но мать плакала, а это было плохо.
Вот так и прожила Надя ещё шесть лет в комнате с мягкими стенами. За окном раздался резкий крик хулигана, заставивший Наденьку вздрогнуть. Сейчас она как никогда напоминала ту малютку из прошлого: испуганные печальные глаза, взлохмаченные рыжие волосы, бледная кожа без единой родинки или веснушки.
В комнату вошла седая низкая женщина, на вид лет шестидесяти, одетая в норковую шубу и улыбнулась, в результате чего в уголках её глаз образовались крупные морщины. Заикаясь, Маргарита Павловна сообщила:
- Надюшенька, я пойду на работу, только ты из дома никуда! – сказав это, мать обняла дочь и вышла из комнаты. Послышался шум закрываемый двери, и Надя осталась одна.
II
Казалось бы – обычный день. Но за окном весна, всё тает, светит солнце, и кое-где начинают распускаться маленькие лепесточки из сильно набухших почек. За окном раздался крик, и послышался звук от удара мяча о стену. Какой-то взлохмаченный мальчуган побежал за улетевшим снарядом. Подняв мяч, футболист заглянул в окно. Взгляды ребят встретились: Наденькин – печальный, грустный; и Кирилла (именно так, как выяснилось позже, звали мальчугана) – радостный, задорный.  Кирилла явно заинтересовала эта странная девочка, и вот он уже залез на карниз и постучал в окно.
Надя от неожиданности вздрогнула и неуверенно подошла к окну. Постояв в растерянности, девочка открыла окно и тихим, совсем детским, голосом спросила:
- Мальчик, тебе чего?
- Я не мальчик, я Кирилл, - насмешливо сказал гость и продолжил, - Ты чего тут сидишь? На улице солнце, мы в футбол играем, - Кирилл кивнул на компанию мальчиков, которые что-то бурно обсуждали на футбольном поле, - Пошли с нами.
Некоторые из них жестикулировали руками, показывали пальцем на друг на друга и на ворота, беззаботно смеялись.  Несмотря на то, что она понимала сложность ситуации, девочка не смогла устоять перед соблазном побывать со сверстниками.
- Я Надя. Подожди. Я быстро, – сказав это, Наденька быстро вышла из комнаты. Буквально через минуту она явилась уже одетая. На ней были тёплые толстые штаны, сапожки, тёплая куртка,  длинный шарф и вязаная шапка «с ушами». Она была явно одета не по сезону.
- Ты чего так вырядилась? – изумился Кирилл, на котором были лишь рваные джинсы, кроссовки и джемпер.
- Ничего. Просто я холод не люблю, – неловко соврала Наденька, не привыкшая лгать. К счастью, Кирилл не стал расспрашивать её, а лишь пожал плечами и помог Наде вылезти из окна.
Девочка вышла на улицу и замерла, вдыхая такой непривычный свежий воздух, слушая звон капели и крики ребят.
- Ты чего? – потянул за руку Кирилл и подвёл к ребятам новую знакомую.
- Это Надя. Она с нами будет играть.
И вот Наденька, полная счастья, стала нападающим. Неведомая сила завладела ею, и она полностью ушла в игру. Адреналин кипел в крови. От быстрого бега Надя вспотела, её лицо покраснело и зарумянилось. На бегу она скидывала перчатки, шапку, куртку и шарф, а они так и  оставались лежать на поле, а по ним так и бегали совсем обезумевшие в ходе игры ребята. Она падала, поднималась, ударялась, била мяч со всей дури. Поглощённая безумием настоящей жизни, девочка не чувствовала боли, но ей становилось плохо. Сначала она не придавала этому значения, забыв о своём недуге, но её состояние резко ухудшалось.  Наденька изо всех сил бежала к воротам, ведя мяч, замахнулась ногой и забила свой первый в жизни гол, в первой игре за всю её жизнь. И тут её ноги подкосились, она упала на землю. Мальчишки столпились вокруг неё и дружно перетащили на лавку.
- Надя, что с тобой? – донёсся из толпы голос Кирилла. А Надя уже не отвечала, уже не могла, уже умирала. На её лице с полуприкрытыми глазами не было выражения боли, а лишь безумия свободы, счастья.

спасибо всем огромное = *

уже!?

спасибо  :blush:

Дорогие, коты и кошки, господа и дамы!)) Мне нужно больше практики. Поэтому приветствуются заказы

мда...